Храм Преподобных Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев

Описание места

Первое упоминание о селе, получившем название от рыбки "гольян", в изобилии водившейся в местных водоемах, относится к 60-м годам XVII столетия, когда Гольяново было вотчиной царя Алексия Михайловича Романова. Через него проходила древняя Хомутовская дорога, идущая из Москвы к «великокняжеским бортням» на реке Клязьме. Его точное именование было: «Покровское, Васильцова уезда, стана Радонежской десятины». Близко к этому времени в Гольянове была построена деревянная церковь в честь преподобных Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев. Видимо, застройщиком ее являлся сам царь Алексей Михайлович. Храм получал «хлебную ругу» (содержание) из села Покровского. Еще свидетельствуется, что храм наделен был «десятиной пахотной земли и десятиной покосов», на эти доходы содержался храм и его причт. Царем Алексеем Михайловичем в Гольянове был построен еще и свечной завод. С момента построения храма в честь Соловецких святых Зосимы и Савватия, к Гольянову уже нельзя относится как к приселку, а только как к селу.
В 60-е годы ХVII века (1662 г.) приход состоял из 58 дворов, причем, входили сюда не только жители Гольянова, но и крестьяне соседних деревень - Черницыно, Абрамцево, Кобылино.
В 30-х годах XX века в Гольянове был создан свиноводческий совхоз имени 10-летия Октября. Советские преобразования этого времени коснулись и церкви: храм был закрыт, а помещение отдано под макаронную фабрику, со всеми вытекающими из этого последствиями. В 1960 году Гольяново вошло в состав Москвы, а к началу 70-х годов попало в зону массовой жилищной застройки. Здание храма до последнего момента остается в Гольянове единственной ценной постройкой первой четверти XIX в.
31 марта 1990 года, после 75 лет разрухи и осквернений, храм преподобных Зосимы и Савватия был возвращен Русской Православной Церкви. Здание стояло без купола, с порушенной алтарной абсидой, с кратером вместо пола в четверике, с обезглавленной колокольней. От хранения и использования для опытов над кроликами и крысами химикатов на стенах не только не сохранилось росписи, не было самой штукатурки, сам кирпич пришлось стесывать на полтора метра от пола, потому как химикатами он весь был протравлен, и никакая штукатурка, а тем более роспись, держаться на нем не могли. Когда храм был приспособлен под макаронную фабрику, то, чтобы не ставить фабричной трубы, колокольню храма приспособили для вытяжки дыма, предварительно разобрав у нее купол. Кроме того, шлак из печей в течение десятилетий не вывозился, а высыпался прямо на территории. И когда храм был отдан Церкви, то пришлось вывезти с территории храма (и это в Москве-то!), ни много ни мало, сто двадцать вагонов «культурного грунта».