Кафе Прокоп находится в Латинском квартале, на улице Ансьен-Комеди , рядом с перекрёстком Одеона. Излюбленное место встреч писателей и деятелей искусства в эпоху Просвещения.
Из-за своей благородной, но вместе с тем уютной атмосферы, приятного окружения (Комеди Франсез находится неподалеку) и не в последнюю очередь изысканным кушаньям и напиткам, кафе стало излюбленным местом встречи сливок парижского общества. Но прежде всего оно стало дискуссионным центром для литераторов и философов и превратилось в первое литературное кафе.

Почин сицилийца пришелся французам по вкусу. Накануне Французской революции, т.е. через сто с небольшим лет после открытия "Le Procope", в Париже уже насчитывалось тысяча сто кафе, в 1825 году - три тысячи, в 1869 - четыре. Пик приходится на период между двумя мировыми войнами, когда число кафе перешло за семь тысяч. Об их популярности можно судить по тому, что в старину большинство их, как и сегодня, располагалось в районе бульваров, которые приобрели нынешний вид только в 1870-х годах. Три тысячи кафе на бульварах старого, на самом деле не очень большого, города - это значит, что каждая вторая дверь вела в кафе!

Здесь бывали Дидро и Даламбер, по легенде знаменитая Энциклопедия возникла во время одного из их споров в кафе. Завсегдатаями "Le Procope" были Вольтер, Дантон и Марат. Здесь в вечер 27 апреля 1784 года в ожидании бессмертия или провала сидел Бомарше во время премьеры "Женитьбы Фигаро". Частыми гостями были Томас Джефферсон и даже Бенджамин Франклин. В 1988 году нынешние хозяева "Le Procope" провели капитальную реставрацию кафе "под славное прошлое", т.е. сделали его привлекательным для нас с вами.

Но мир менялся - менялись и кафе. Одна подробность, впрочем, оставалась неизменной. Она, в частности, объясняет, почему пик кофейной культуры приходится на 1910-20-е годы, когда в моду вошли монмартрские кафе. Дело в том, что отопительная система парижских домов заставляла в зимнее время даже скандинавов страдать от холода. Чем беднее был человек, тем чаще он ходил в кафе и дольше сидел там. Еда, говорят, в них всегда была скверной, но вино и тепло скрашивали жизнь. Весь мир проходил мимо, и мир этот можно было рассматривать, спокойно размешивая в стакане двадцатицентовое кофе с молоком.